Мировое сообщество приближается к поворотному моменту в вопросе регулирования добычи полезных ископаемых на морском дне. Переговоры по долгожданному «кодексу добычи», проходящие в Кингстоне на Ямайке, официально представлены как экологическая дискуссия, но в действительности являются ареной борьбы за доступ к ресурсам, геополитическое влияние и технологическое превосходство в освоении новой ресурсной базы.
В центре переговоров стоит вопрос о том, как регулировать добычу полиметаллических конкреций со дна океана — материалов, необходимых для таких передовых отраслей, как производство аккумуляторов и сложной электроники. Кодекс призван создать детальную правовую основу для коммерческой деятельности в международных водах, сбалансировав защиту окружающей среды с коммерческой целесообразностью. Однако достижение консенсуса остается недостижимой целью.
Наиболее острым вопросом является защита глубоководных экосистем. Ученые неоднократно заявляли о нехватке данных для оценки долгосрочных последствий добычи. По иронии судьбы, те ограниченные научные данные, которые доступны сегодня, в значительной степени были получены самими разведочными компаниями. Именно эти фирмы привлекали ученых к своим миссиям и предоставляли логистическую и технологическую поддержку для продвижения глубоководных исследований.
Параллельно нарастает геополитическое давление. Страны, лидирующие в освоении морского дна, — такие как США, Китай, Россия, Индия, Япония и Южная Корея — уже вложили значительные средства в разведку и тестовые операции. Япония и Южная Корея, к примеру, не только исследуют морское дно, но и разрабатывают передовые технологии последующей переработки, чтобы превращать сырые конкреции в коммерчески ценную продукцию.
В то же время такие страны, как Великобритания, Мексика, Перу и Новая Зеландия, выступают против кодекса и добычи в целом. Важно понимать, что многие из этих государств менее продвинуты в разведке, доступе к глубоководным территориям или инвестициях в необходимые технологии. Таким образом, их позиция, по-видимому, обусловлена не столько экологической осторожностью, сколько опасениями по поводу технологического отставания и стремлением улучшить свои стратегические позиции.
Это расхождение в интересах вскрывает более глубокую истину: нынешние дебаты ведутся не просто о защите окружающей среды. Они касаются степени технологической готовности и предполагаемых возможностей извлечь выгоду из экономики морского дна. Для тех, кто отстает, затягивание или блокирование принятия кодекса может показаться единственным реальным способом восстановить баланс сил.
Если кодекс не будет утвержден в рамках действующей международной системы, возникнет реальный риск регуляторной фрагментации. США и другие страны могут начать действовать в одностороннем порядке, принимая национальное законодательство и запуская добычу. Это вызовет цепную реакцию, в результате которой появится лоскутное одеяло из национальных правил без единого механизма контроля, что превратит глубоководное пространство в арену геополитической борьбы и бесконтрольной гонки за ресурсами.
Именно поэтому завершение работы над единым, всемирно признанным кодексом добычи — это не просто бюрократическая задача. Это необходимо для того, чтобы освоение морского дна развивалось под ответственным, прозрачным и экологически обоснованным управлением, пока окно возможностей для упорядоченного регулирования не закрылось. Решения, принятые на Ямайке, могут определить не только будущее глубоководных ресурсов, но и баланс глобального влияния на десятилетия вперед.